Сергей Астахов - Drug

Вопрос: Ты дал согласие на участие в проекте "Нирвана" потому, что тебе было интересно поработать с Грымовым, или тебя заинтересовала еще и тематика пьесы - история группы Нирвана, борьба с наркотиками и так далее?

Безусловно, и то и другое. Хотя, в первую очередь, это сам Юрий Грымов. Он очень интересно рассказывает - независимо от того, говорит ли он о балете, или о наркотиках, мне это интересно слушать. С чем-то можно соглашаться, с чем-то мне согласиться трудно, но я впускаю эту информацию в себя, анализирую ее. И это все интересно изначально, независимо ни от чего. Это первое.

Второе - тема. Я думаю, что тема личности, одного взятого конкретного человека, у которого есть нервы, душа, есть какое-то личностное начало, талант, в конце концов, то есть тема Художника в обществе - она, может быть, и не нова, но в нашей транскрипции может получиться сказать что-то новое. И это вполне авангардно, потому что интересно наблюдать, как кто-то сопротивляется тому, что его окружает, а окружает далеко не лучшее. Как человек противостоит этому, как выходит из такой ситуации. Кто-то кончает жизнь самоубийством, кто-то сидит на наркотиках годами, потом годами лечится, и этот процесс продолжается бесконечно, кто-то смиряется с подобным обществом - мы видим такие картины каждый день. Это жизнь, это не придуманные сказки - и тем это интереснее - воплощать на сцене и наблюдать за этим.

Вопрос: Как работается с Грымовым?

На самом деле, легко. Хотя у всех по-разному: кто-то понимает его, кто-то не понимает, кому-то легко, кому-то не очень. Просто, на первом этапе я пытаюсь честно, как актер, выполнить свою задачу - ничего больше! Когда он просит меня что-то сделать на сцене, я просто делаю это. Конечно, что-то получается, что-то не получается...

Вопрос: Он навязывает свою точку зрения?

Когда он точно знает, что надо - а среди режиссеров это не часто встречается - тогда, конечно, он ставит в достаточно жесткие рамки. И, как ни странно, становится даже интереснее нам, актерам, существовать. И в этих узких рамках появляется даже больше свободы, чтобы в рамках заданного талантливо (или менее талантливо) выполнить то, что он просит. Я стараюсь видеть и чувствовать, что он хочет.

Когда же он ищет, мечется в поиске - тогда становится сложнее, это словно скитание по полюсам - то южный, то северный... Но это и есть творческий процесс, момент СОЗДАНИЯ спектакля. Я понимаю, что как у настоящего художника, у него нет каких-то готовых рецептов. Репетиция - это постоянный поиск, и чем глубже мы копаем - тем, соответственно, больше вариантов мы находим. И потом через какой-то определенный промежуток времени мы понимаем - блин, это оно! - мы нашли то, что искали, и тогда этот найденный вариант закрепляется. И идем дальше. А сколько мы искали, и какими средствами это было достигнуто - вообще не тревожит, у меня даже и мысли такой не возникает. Меня обычно другое смущает - если человек сразу приходит и знает - нужно ТАК, А НЕ ИНАЧЕ - вот это бывает страшно! И независимо от того, меняется ли дальше концепция, какие-то сюжетные линии, у такого человека все равно ничего не меняется, как какой-то топор, отрубил и все - вот это меня обычно смущает. Но у Юры, к счастью, не так.

Из досье: Сергей Астахов
Окончил Воронежское театральное училище в 1995.
Гл. роль в фильме "С днем рождения, Лола", роли в сериалах "Другая жизнь", "Пятый ангел", "Ледниковый период", в фильмах "Есть идея", "Конь бледный", "Солнечный удар"
Участвует в спектаклях:
"Шейлок!" (Грациано) и "Дон Кихот" (Дьявол, Арлекин) в театре Александра Калягина Et - Cetera,
"Гедда Габлер" ( Эйлерт Левборг) в театре "Сатирикон"
В 2001 году получил театральную премию "Чайка" в номинации "Роковой мужчина".